Иван Гричанин
Конституция Российской Федерации гарантирует право наследования (часть 4 ст.35).
Гражданским Кодексом РФ установлены 8 очередей наследников по закону (практика, давно существующая в праве многих стран). В круг наследников включены родственники отдаленной степени родства, в том числе двоюродные (правнуки и правнучки, племянники и племянницы, дяди и тёти и т.п.).
Для получения наследства не имеют значения отсутствие привязанности между наследодателем и наследником, проживание разными семьями, наличие противоположных интересов наследодателя и наследника, отсутствие общения между ними и т.п.
Закон предусматривает право наследника в судебном порядке восстановить срок для принятия наследства, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства (п.1 ст.1155 ГК РФ).
Эти фундаментальные гарантии наследственного права, увы, в реальной жизни нарушаются. Особенно тревожная ситуация складывается в практике работы судов Москвы: при всяком «удобном» случае наследники, претендующие на квартиру в столице, лишаются судами наследства в пользу города в лице Департамента городского имущества г. Москвы. Подоплёка этого очевидна. Правительством Москвы ежегодно закладывается цифра получения жилья «за выбытием» граждан в размере порядка 50 тыс. кв.м. (примерно 1000 квартир). Суды лишают граждан наследства (преимущественно квартир) путем искаженного толкования ст. 1155 ч.1 ГК РФ – той самой, где говорится о восстановлении срока принятия наследства в случаях, когда наследники не знали (не могли знать) о смерти наследодателя в течение 6-ти месяцев после его смерти.
Типичные обстоятельства данных споров можно увидеть на примере лишения Бабушкинским районным судом г. Москвы наследства несовершеннолетней Ольги Бессоновой. Наследодатель Павлова Н.Т. проживала в Москве, её двоюродная внучка Ольга - в Кемерово. Между ними отсутствовали близкие отношения. Павлова Н.Т. в возрасте 57 лет попала под поезд. О смерти наследодателя О.Бессоновой и её матери нотариус или государственные органы не сообщили, об этом мать Бессоновой О. узнала за пределами 6-ти месячного срока принятия наследства. После этого она сразу обратилась в суд о восстановлении пропущенного срока, представив доказательства несвоевременного получения сведений об открытии наследства. Суд отказал, мотивируя это тем, что родственники обязаны принимать меры к общению с наследодателем, должны разыскивать его, узнавать о его судьбе, заботиться о нем. Суд не учёл, что для малолетнего ребенка не может существовать 6-ти месячного срока для принятия наследства, так как дееспособностью в вопросе о принятии наследства малолетняя О.Бессонова не обладала. Хотя бы поэтому причины пропуска срока для принятия наследства должны быть признаны уважительными. Но суды игнорируют требования закона. И это далеко не единичный случай такого рода (см.: гр. дело № 2-2843/2014 Бабушкинского районного суда г.Москвы (истец несовершеннолетняя Бессонова О.М.); гр. дело № 2-2715-10с Таганского районного суда г.Москвы (истец несовершеннолетняя Платонова И.В.).
Доводы, по которым людям отказывают в удовлетворении требований о восстановлении пропущенного срока, искусственны и надуманны. Целью таких отказов является получение спорных квартир государством в лице Департамента городского имущества г. Москвы. Поэтому при возникновении спорной ситуации (наследник пропустил срок принятия наследства) суды заведомо решают судьбу недвижимости в пользу города.
Совершенно очевидно, что наследники (дальние родственники) не несут никаких обязанностей по общению с наследодателем, не обязаны разыскивать его как возможного наследодателя, не должны «контролировать» его судьбу, следить за временем его кончины и т.п. Даже теоретически нельзя представить выполнение этой обязанности. Неужели каждый гражданин Российской Федерации должен периодически, не реже чем раз в 6 месяцев связываться со всеми своими родственниками и интересоваться, живы ли они, не открылось ли после них наследство. Такие действия не могут считаться даже этичными, они не приняты в нашем обществе. Нельзя забывать, что в России действуют жесткие требования защиты персональных данных, тайна частной жизни. Государство не вправе вмешиваться в семейные отношения и тем более диктовать характер этих взаимоотношений (п.1 ст.1 СК РФ). Во многих цивилизованных странах, кроме России, государство обеспечивает поиск и уведомление наследников, принимает все необходимые меры для перехода имущества к наследникам.
Особенно тревожно, когда при отказе наследникам, не знавшим о смерти наследодателя, судами используются размытые, непредусмотренные законом формулировки морально-нравственных требований к наследникам о необходимости разыскивать своих родственников, следить за их судьбой. Прискорбно, что такие мотивировки одобряются и повторяются высшими судебными инстанциями при проверке судебных решений в апелляционном или кассационном порядке (см.: гр. дело № 2-438/10 Коптевского районного суда г.Москвы (истец Рушальщиков Н.П.); гр. дело № 2-777/2012 Коптевского районного суда г.Москвы (истец Смирнова В.А.); гр. дело № 2-6277/2012 Мещанского районного суда г.Москвы (истец Перевозчиков А.С.).
Суды отказывают инвалидам, пенсионерам, малоимущим гражданам, проживающим в других городах, «формализовано» ссылаясь на то, что они должны были проявлять заботу о наследодателе, своевременно общаться с ним. Так, отказывая в восстановлении срока на принятие наследства 87-летней Савиновой Е.П., инвалиду 2-й группы, проживающей в сельской местности во Владимирской области и пропустивший срок принятия наследства всего на 3 месяца, суд в качестве обоснования отказа указал, что «она проживает не на другом конце страны, а всего лишь 200 км от Москвы и должна была заботиться о наследодателе» (!!! – при том, что умершая Мысягина В.И. была моложе Савиновой Е.П. на 18 лет (см.: гр. дело № 2-4146/2014 Кузьминского районного суда г.Москвы (истец Савинова Е.П.).
Сходным образом суды мотивировали отказ по искам Катаевой З.И. (гр. дело № 2-234/2012 Зюзинского районного суда г.Москвы), Шелапутиной Л.А. (гр. дело № 2-1658/2013 Преображенского районного суда г.Москвы), Ковалева С.В. (гр. дело 33-2256 Хорошевского районного суда г. Москвы); Воробьевой Е.К. (гр. дело № 33-15166 Кузьминского районного суда г.Москвы); Судзиловского Б.Н., Митюхляевой Т.Д. (гр.дело № 33-23543 Тушинского районного суда г. Москвы); Булатова В.В. (гр.дело № 33-26873 Савеловского районного суда города Москвы) и др.
Даже в случаях, когда наследники предпринимали поиск своих родственников, с которыми была утрачена связь, и в результате этого узнавали об их смерти, суды также отказывали в восстановлении срока на принятие наследства. Стандартная мотивировка - несвоевременность розыска, возможность начать поиск раньше и узнать о смерти наследодателя своевременно (гр. дело №33-6285/2015 Симоновского районного суда г. Москвы по иску Болдова В.В.; гр.д.№33-26419 Бабушкинского районного суда г.Москвы по иску Рыжовой Е.С.; гр.дело № 2-12107/2014 Мещанского районного суда г.Москвы по иску Натальиной Т.В. и др.).
В тех случаях, когда суд восстанавливал наследникам срок для принятия наследства на иное имущество (денежные вклады, транспортное средство и др.), в удовлетворении последующих исковых требованиях к г.Москве о признании права собственности на наследство в виде квартиры - судами отказывается.
Яркий пример этого - гражданское дело по иску Харламовых. После смерти Харламова А.М. его квартира стала предметом мошеннических действий с участием сотрудников полиции, которые по подложному завещанию оформили квартиру на свою знакомую. Никто не сообщал о смерти его двоюродным братьям, проживающим в Тульской области. Мещанский районный суд г.Москвы постановил восстановить срок для принятия наследства и признать за ними право собственности на денежные вклады. При рассмотрении же дела в Кузьминском районном суде г.Москвы в отношении квартиры наследодателя неожиданно выяснилось, что она двумя годами ранее решением того же суда передана г. Москве – о чем даже не знал представитель Департамента городского имущества г. Москвы. Городские власти не приняли никаких мер для оформления права собственности на квартиру. С момента восстановления срока для принятия наследства и признания Харламовых принявшими его, квартира находилась в их полном владении, они сделали там ремонт, обеспечивали охрану, оплату коммунальных услуг. Очевидно, что при вынесении решения суд не располагал сведениями о наличии у наследодателя Харламова А.М. наследников. Тем не менее, в декабре 2016 г. тем же судом в удовлетворении заявления Харламовых о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам было отказано (см.: гр. дело № 2-134/12 Кузьминского районного суда г. Москвы). В итоге государство дважды нарушило право наследников: первый раз, когда без их привлечения и уведомления - квартира судом была передана городу, второй – когда уже признанные в судебном порядке наследники были отстранены от возможности пересмотреть вынесенное решение.
Получается, что наследники в спорах с Москвой не только лишены возможности восстановить срок принятия наследства, но и в случае, когда данный срок уже восстановлен, могут быть лишены наследства. При этом суд не смущает ситуация «раздвоения» наследства, когда часть его в виде денежных вкладов наследуют граждане, а другая часть в виде квартиры переходит государству. Это нарушение фундаментального положения наследственного права о единстве принятого наследства (п. 2 ст. 1152 ГК РФ).
Таким образом, при рассмотрении судами Москвы утверждается презумпция недобросовестности поведения наследников, влекущая за собой передачу наследственного имущества граждан государству. Граждане при попытке защитить свое право наследования получают в суде фактически формализованный отказ по произвольно толкуемым этическим основаниям. В результате этого складывается практика, что для наследников из числа родственников установленный законом 6-ти месячный срок принятия наследства является пресекательным (не подлежащим восстановлению). Получается, что наследники по закону сами по себе никогда не могут восстановить срок принятия наследства, ибо они обязаны общаться с родственниками и заботиться о них.
Такая судебная практика противоречит сложившимся в обществе отношениям, нашим обычаям и нравственным представлениям. Семьи дальних родственников всегда проживают обособленно, как правило, в разных городах, иногда сохраняются лишь формальные родственные связи. Между родственниками могут быть разные отношения, но это не означает, что кто-то из них хотел бы, чтобы после его смерти нажитое им имущество перешло по наследству не родным, а государству.
Данная практика препятствует развитию института наследования в стране, подрывает доверие граждан к правосудию, закону и действиям государства, создает неверие граждан в неизменность приобретенных ими прав, гарантированных статьей 35 (ч. 2 и 4) Конституции РФ.
Мой комментарий : к сожалению, судебная практика и по Санкт-Петербургу складывается именно таким образом